![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
22 August 2011
Примета времени
22 August 2011 19:00На Ярославке, в пределах МКАД как из центра, подсодрана почти вся разметка. Ой, чует мое сердце, сделают выделенную полосу для общественного транспорта, ой сделают.
Коллега уже ездит по облагороженному Севастопольскому - сильно теперь ругается.
Сегодня прекрасный день, между прочим. Отличная погода.
Коллега уже ездит по облагороженному Севастопольскому - сильно теперь ругается.
Сегодня прекрасный день, между прочим. Отличная погода.
Прочитала интервью с Марком Франкетти (The Sunday Times) на slon.ru.
Уже 14 лет работает в России. Вообще интересное интервью, я тут выпишу кое-что.
- К чему вы до сих пор не можете привыкнуть?
- То, с чем до сих пор сложно сжиться, - наглость, особенно в Москве. Очень агрессивный, очень наглый город. Вот это (растопыривает пальцы) я никогда не терпел, и в этом смысле мне до сих пор сложно. Я в Москве вожу мотоцикл, и неприятности - каждый день, просто стиль вождения говорит обо всем. Я сам становлюсь здесь более агрессивным. Я был в отпуске, отсутствовал в Москве три недели, и за это время ни разу не рассердился. Сел [в аэропорту] в машину и буквально через 20 минут был готов драться.
Во-вторых, показуха, деньги, деньги, деньги. Мне стало противно ходить в Азбуку вкуса за продуктами и видеть там наглую рожу с охраной, которая приходит покупать бананы. Тяжелый город. Я люблю Москву, но и ненавижу, одновременно. И важно иногда уезжать в другой город – чтобы дышать другим воздухом.
...
Я не знаю, если бы "Норд-Ост" случился сегодня, пустили бы меня туда или нет. Я очень хорошо помню, как мне на "Эхе" задали тогда вопрос, как бы это было в Лондоне, если представить, что исламские террористы захватили 800 человек в центре. Получил бы журналист, а тем более -иностранный, возможность зайти в здание два раза и брать интервью? Конечно, нет. Просто исключено. А здесь это было возможно.
- Почему?
- Потому что бардак. Потому что в хаосе, где нет определенных правил, возможно сделать вещи, которые невозможно сделать в других странах. Конечно, сыграла роль удача.
....
Они говорят, что им пофигу, что пишут на Западе, но в то же время для них это - больная мозоль, потому что хотят, чтобы их принимали. Для меня это самая большая загадка. Люди, которые сейчас во главе страны, имеют абсолютную, полную власть, которой нет ни в Италии, ни в Англии, они все контролируют. И почему они настолько нервно реагируют на некоторые вещи? Просто не понимаю. Для меня это - признак неуверенности. Ведь нет лучшей рекламы для [Гарри] Каспарова и [Бориса] Немцова, чем их задержания. Да я бы Каспарову дал телевидение круглосуточно, и посмотрел бы, сколько за него народу проголосовало... Мне непонятно, почему нужен такой жесткий контроль на телевидении, и почему им так больно, почему они так обижаются, когда мы что-то "не то" пишем.
......
Я никогда не думал, что Запад имеет право учить, говорить России, что она должна. Это ваша страна, делайте, что хотите. Но если спросить меня, что мне не нравится, то это лицемерие. У меня часто есть ощущение, что в России (и я говорю не о людях, а - о государстве, политике и создаваемом образе страны) важнее выглядеть цивилизованно и демократично, чем действительно стать цивилизованным и демократичным. Я уважаю сильных людей, даже если я с ними не согласен. Вот, например, идет речь о [Михаиле] Ходорковском. Зачем говорить: "Как вы на Западе смеете утверждать, что мы - президент или премьер - могли бы повлиять на правосудие? Это же невозможно". Это же абсурд, вот этого терпеть не могу. Сказали бы прямо, что, во-первых, это вас не касается, что Россия - наша реальность, а я даже слушать вас не буду, потому что мне неинтересно, что вы думаете, а, если интересно вам, то это - ваша проблема. Во-вторых, мы считаем, что он убийца, вор, и что да, причины - политические... Если человек защищает свои позиции агрессивно, но открыто, даже если я с ними абсолютно несогласен, я уважаю его позицию. А происходит то, что [Дмитрий] Медведев, человек, который, естественно, мог бы повлиять на правосудие, но говорит, что не может, требует от другого президента, [Виктора] Януковича, чтобы он повлиял на дело [Юлии] Тимошенко, а тот тоже, естественно, может, но тоже говорит, что не может повлиять. Это просто театр абсурда, когда делают вид, что система, которую мы все знаем и понимаем, не существует.
Уже 14 лет работает в России. Вообще интересное интервью, я тут выпишу кое-что.
- К чему вы до сих пор не можете привыкнуть?
- То, с чем до сих пор сложно сжиться, - наглость, особенно в Москве. Очень агрессивный, очень наглый город. Вот это (растопыривает пальцы) я никогда не терпел, и в этом смысле мне до сих пор сложно. Я в Москве вожу мотоцикл, и неприятности - каждый день, просто стиль вождения говорит обо всем. Я сам становлюсь здесь более агрессивным. Я был в отпуске, отсутствовал в Москве три недели, и за это время ни разу не рассердился. Сел [в аэропорту] в машину и буквально через 20 минут был готов драться.
Во-вторых, показуха, деньги, деньги, деньги. Мне стало противно ходить в Азбуку вкуса за продуктами и видеть там наглую рожу с охраной, которая приходит покупать бананы. Тяжелый город. Я люблю Москву, но и ненавижу, одновременно. И важно иногда уезжать в другой город – чтобы дышать другим воздухом.
...
Я не знаю, если бы "Норд-Ост" случился сегодня, пустили бы меня туда или нет. Я очень хорошо помню, как мне на "Эхе" задали тогда вопрос, как бы это было в Лондоне, если представить, что исламские террористы захватили 800 человек в центре. Получил бы журналист, а тем более -иностранный, возможность зайти в здание два раза и брать интервью? Конечно, нет. Просто исключено. А здесь это было возможно.
- Почему?
- Потому что бардак. Потому что в хаосе, где нет определенных правил, возможно сделать вещи, которые невозможно сделать в других странах. Конечно, сыграла роль удача.
....
Они говорят, что им пофигу, что пишут на Западе, но в то же время для них это - больная мозоль, потому что хотят, чтобы их принимали. Для меня это самая большая загадка. Люди, которые сейчас во главе страны, имеют абсолютную, полную власть, которой нет ни в Италии, ни в Англии, они все контролируют. И почему они настолько нервно реагируют на некоторые вещи? Просто не понимаю. Для меня это - признак неуверенности. Ведь нет лучшей рекламы для [Гарри] Каспарова и [Бориса] Немцова, чем их задержания. Да я бы Каспарову дал телевидение круглосуточно, и посмотрел бы, сколько за него народу проголосовало... Мне непонятно, почему нужен такой жесткий контроль на телевидении, и почему им так больно, почему они так обижаются, когда мы что-то "не то" пишем.
......
Я никогда не думал, что Запад имеет право учить, говорить России, что она должна. Это ваша страна, делайте, что хотите. Но если спросить меня, что мне не нравится, то это лицемерие. У меня часто есть ощущение, что в России (и я говорю не о людях, а - о государстве, политике и создаваемом образе страны) важнее выглядеть цивилизованно и демократично, чем действительно стать цивилизованным и демократичным. Я уважаю сильных людей, даже если я с ними не согласен. Вот, например, идет речь о [Михаиле] Ходорковском. Зачем говорить: "Как вы на Западе смеете утверждать, что мы - президент или премьер - могли бы повлиять на правосудие? Это же невозможно". Это же абсурд, вот этого терпеть не могу. Сказали бы прямо, что, во-первых, это вас не касается, что Россия - наша реальность, а я даже слушать вас не буду, потому что мне неинтересно, что вы думаете, а, если интересно вам, то это - ваша проблема. Во-вторых, мы считаем, что он убийца, вор, и что да, причины - политические... Если человек защищает свои позиции агрессивно, но открыто, даже если я с ними абсолютно несогласен, я уважаю его позицию. А происходит то, что [Дмитрий] Медведев, человек, который, естественно, мог бы повлиять на правосудие, но говорит, что не может, требует от другого президента, [Виктора] Януковича, чтобы он повлиял на дело [Юлии] Тимошенко, а тот тоже, естественно, может, но тоже говорит, что не может повлиять. Это просто театр абсурда, когда делают вид, что система, которую мы все знаем и понимаем, не существует.
