![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
perlovka_blogВыкопала-таки мемуары В. Н. Муромцевой-Буниной и начала "Беседы с памятью": как она сблизилась с Буниным:
"Я уже чувствовала, что Бунин вошел в мою жизнь, но не решила, жить ли с ним открыто или, взяв место по химии где-нибудь под Москвой - профессор Зелинский мог устроить, - скрывать наши отношения.
Мама оставалась непримиримой. Ее настраивали против Бунина многие так называемые друзья мои, даже те, кто мало знал его.[...] Я отмалчивалась. Решила готовиться к экзаменам, которые можно было держать в течение всего весеннего семестра. По телефону попросила Николая Дмитриевича Зелинского дать мне дипломную работу. И тут постигла меня неудача.
- Нет, работы я не дам вам, - сказал он своим заикающимся голосом, - или Бунин, или работа..."
"Я решила его называть Яном: во-первых, потому что ни одна женщина его так не называла, а во-вторых, он очень гордился, что его род происходит от литовца, приехавшего в Россию, ему это наименование нравилось".
как они отправились вместе в Святую Землю:
"Наступила последняя ночь моя перед новой нашей жизнью. На душе было двойственно и радостно, и грустно. В душе боролись вера с сомнениями. Но я старалась не думать об этом, а представляла себе наше путешествие. Мне очень было по душе, что оно не банальное - не Италия, не Париж".
"Когда мы опять были в Галате, Ян неожиданно сказал:
- А мое дело пропало, - писать я больше, верно, не буду...
Я посмотрела на него с удивлением.
- Ну да, - продолжал он, - поэт не должен быть счастлив, должен жить один, и чем лучше ему, тем хуже для писания. Чем лучше ты будешь, тем хуже...
- Я, в таком случае, постараюсь быть как можно хуже, - сказал я, смеясь, а у самой сердце сжалось от боли".
Дальше еще не знаю, что было.
"Я уже чувствовала, что Бунин вошел в мою жизнь, но не решила, жить ли с ним открыто или, взяв место по химии где-нибудь под Москвой - профессор Зелинский мог устроить, - скрывать наши отношения.
Мама оставалась непримиримой. Ее настраивали против Бунина многие так называемые друзья мои, даже те, кто мало знал его.[...] Я отмалчивалась. Решила готовиться к экзаменам, которые можно было держать в течение всего весеннего семестра. По телефону попросила Николая Дмитриевича Зелинского дать мне дипломную работу. И тут постигла меня неудача.
- Нет, работы я не дам вам, - сказал он своим заикающимся голосом, - или Бунин, или работа..."
"Я решила его называть Яном: во-первых, потому что ни одна женщина его так не называла, а во-вторых, он очень гордился, что его род происходит от литовца, приехавшего в Россию, ему это наименование нравилось".
как они отправились вместе в Святую Землю:
"Наступила последняя ночь моя перед новой нашей жизнью. На душе было двойственно и радостно, и грустно. В душе боролись вера с сомнениями. Но я старалась не думать об этом, а представляла себе наше путешествие. Мне очень было по душе, что оно не банальное - не Италия, не Париж".
"Когда мы опять были в Галате, Ян неожиданно сказал:
- А мое дело пропало, - писать я больше, верно, не буду...
Я посмотрела на него с удивлением.
- Ну да, - продолжал он, - поэт не должен быть счастлив, должен жить один, и чем лучше ему, тем хуже для писания. Чем лучше ты будешь, тем хуже...
- Я, в таком случае, постараюсь быть как можно хуже, - сказал я, смеясь, а у самой сердце сжалось от боли".
Дальше еще не знаю, что было.
no subject
Date: 24 February 2009 19:28 (UTC)Причем, не одна она в такой манере пишет.